похихикала

[Tessi]

Три Домины под окном
Рассуждали про фемдом.
Говорит одна девица:
«Кабы я была царица,
Я бы нашего царя
Опустила, почём зря! Раком бы его поставив,
Попу царскую расправив,
Я б страпоном во всю мочь
Трахала царя всю ночь.»
Покурила, помолчала…
«Одного страпона мало! Я б для батюшки-царя
Привела богатыря.
И с богатырём на пару
Мы б царю задали жару,
Стали бы вдвоем сношать:
Опускать – так опускать!» Ей другая возразила:
«В две дыры – конечно,
мило,
Только сомневаюсь сильно:
А не слишком ли ванильно?
Может, превратим сперва В туалетного раба?
Иль заставим вместе с
кошкой
Ртом, не вилкой и не
ложкой
Из одной посуды жрать? А попробует удрать –
Мы его на цепь посадим.
Чай, втроём с царьком-то
сладим!»
Третья молвила: «Подруги,
Может, взять девайсы в руки? Чтоб прочувствовал,
скотина,
Что есть русская Домина!
Цепь – конечно же,
практично, И ужасно тематично,
Но, признаться, так по мне Лучше плёткой по спине.
Лечь на лавку б приказала,
Руки-ноги привязала,
И с размаху стала сечь, Чтоб не смог ни
сесть, ни лечь.»
Царь послушал, прифегел, На пенёк
подумать сел.
«Богатырь, конечно, клёво, И страпончик – нефигово,
Но, признаться, есть
сомненье
В ихнем благоразуменьи. Вдруг напустят
на меня
Богатырского коня? Кони у меня в табу…
Нет, я к первой не пойду!
Ко второй бы я пошел…
Но пожалует посол, Иль купец какой
нагрянет,
На меня с почтеньем глянет -
А я голый, на цепи…
Срам-то, господи, прости!
И хотя, признаясь честно, Униженье
интересно,
Но монарху не под стать Из собачьей миски жрать.
Та, которая садюга
Мне б была навек подруга.
Подчиненье – онанизм, Рулит
садомазохизм!
Лишь одно меня тревожит: Запороть такая может.
Нет, не лягу я под плеть:
Как на троне мне сидеть?»
Думал, сидя он на пне: «Видно, Тема не
по мне,
Не понять мне их, брутальных
Извращенцев сексуальных.
Лучше буду я обычным,
Христианином приличным, Буду жить,
как фишка
ляжет, Но народ придворный
скажет:
Вон, заморский император,
Супер-мега-доминатор, Как возьмёт
любимый кнут
- Сразу видно: парень крут!
А у нас всё гладь да штиль,
Не царёк, а так, ваниль…»
И от мыслей о народе Царь
приободрился вроде,
Приобрел осанку, стать, Начал сразу вспоминать
Как чудил его отец,
Приезжая во дворец.
То войну кому объявит, То служанок
вдруг заставит
В голом виде мыть сервант…
Сразу видно – девиант!
Но не только он один
Доминант и Господин: Я и молод, и
плечист,
Я и Верхний, и садист!» Дверь ногой он открывает,
Грозным голосом вещает:
«Первый-третий»
рассчитайся! Номер первый, раздевайся,
На колени и сосать!
Будешь ты, поганка, знать, Как на батюшку-царя
Напускать богатыря.
Спишь сегодня у порога, И моли
получше бога,
Чтоб забыл я про страпон.
Опаньки… а вот и он! Что ж, тебе не повезло» -
Говорит владыка зло, -
«Что, без смазки очень больно?
Сделай рожу, что довольна,
И благодари меня,
Что не вспомнил про коня. Номер два, совсем уснула?
Поднимайся, тварь, со стула,
Тряпку в зубы – и в сортир:
Чтоб был вычищен до дыр!
Впрочем, погоди, постой…
Примешь дождик золотой? Что такое? Ах ты, блядь, Ведь не
можешь ты не
знать,
Ты ж по теме туалета
Раздавала всем советы.
Будешь пить мою мочу! Не захочешь – к палачу. Номер третий, а
с тобой
Разговор совсем простой:
Сто – ремнём, полста –кнутом,
Тридцать – розгами потом. Попой кверху, и молчать! Только не
забудь считать.»
Всем раздав, что
заслужили,
Чтобы девки не грустили,
Их поставив на колени На еловые полени, Осмелевший царь
впервые
Начал игры ролевые.
«Номер первый, ты –
ткачиха,
Ты, вторая, повариха, Ну, а третья будет мать - Мне наследника
рожать!
Не мышонка, не лягушку,
Не неведому зверушку,
А чтоб сын был, а не дочка.
До субботы срок! И точка.» Но девица тут взмолилась, Пала ниц и
прослезилась:
«Господин, роптать не
смею,
Но к субботе не успею.»
Царь за волосы девицу С кухни выволок в светлицу,
Взором тёплым одарил,
Оплеуху залепил,
И, крутя сосок небрежно,
Молвил ласково и нежно:
«Ты дерзишь, как погляжу?! Не успеешь – накажу!»
… наигравшись в этот раз,
Царь издал такой указ:
«Ты дерзишь, как
погляжу?!
Не успеешь – накажу!»
… наигравшись в этот раз,
Царь издал такой указ:
«Запретить как шовинизм
Зловонючий феминизм.
Всем Доминам плети сдать,
На колени дружно стать,
Даже думать позабыть,
Что мужчину можно бить.