Она .....ушла....

[Opa]

Она ушла
10.06.2010 1002
опубликовано: Men`s Health:#6 2010
Любовь, конечно, великая тайна и все такое. Но настоящая загадка — зачем мы так страдаем, когда нас бросают?
Зачем мужчина убивает себя просто потому, что кто-то сказал “прощай”? Наконец, за дело взялись исследователи. Теперь мы точно знаем, что с нами происходит и каков единственно верный способ это пережить.



— ДЕЛО НЕ В ТЕБЕ, — СКАЗАЛА ЮЛЯ. — ДЕЛО В ТОМ, ЧТО ВРЕМЯ ИДЕТ И…
И так далее. Я не помню всех последовавших за этим банальностей, всех бессмысленных слов, помню только, как смотрел на ее губы, которые еще вчера были такими близкими.
Я был разбит. Потерян. Оглушен. Как тогда в детстве, когда я попал в аварию, я осознавал только одно: произошло что-то ужасное.
Нанеся смертельный удар, она сбежала из чертова ресторана, забитого парочками. Да, это я, не стесняясь своей сентиментальности, 14 февраля зарезервировал столик. И вот.
В конце концов я тоже встал и ушел, и бродил несколько часов по улицам в душном забытьи, не зная, куда бежать от бесконечной своры мыслей.
Мы встретились год назад на публичной лекции о современной прозе, но я пропустил мимо ушей все тонкости постпостмодернизма — смотрел только на нее.
С предыдущими девушками секс был веселым отдыхом — как катание на горках в казанском аквапарке. Увы, восторг проходил, стоило только привыкнуть к изгибам и поворотам. С Юлей было не так. Где-то через полгода меня осенило: мы перестали заниматься сексом и стали заниматься любовью — а ведь раньше я был уверен, что эта грань придумана специально для самых сопливых мелодрам.
Время шло, и я все сильнее ощущал привязанность, какую до этого не испытывал ни к одному живому существу. Юля была самой умной, самой красивой женщиной из всех, что я когда-либо встречал. Рядом с ней я чувствовал себя образованным, остроумным, привлекательным — победителем по жизни.
Короче, она выбрала идеальный момент для катастрофы”.
Вряд ли это кого-то утешит, но в последние лет 10 эволюционные психологи, неврологи, фармацевты — все как один решили пролить свет на “синдром разбитого сердца”, назовем его так.
Любовь сворачивает горы? Но то, что начинается после слов “извини, но…”, — сила еще более мощная. Травма, с которой ты остаешься наедине, порой неотличима от психического расстройства.
Вот статистика из американского Journal of Personality and Social Psychology: из 114 человек, которых бросили в течение восьми недель до проведенного исследования, 40% пребывали в клинической депрессии, у 12% наблюдались симптомы средней и тяжелой депрессии. “Уход любимого человека — один из самых сильных стрессов, которые может испытать человек, — утверждает Дэвид Басс, к. м. н., автор научного бестселлера “Эволюция желания”. — Сильнее этого только потеря ребенка”.
Избыток гормонов стресса, сопровождающий подобные истории, может здорово ударить по твоему мотору — именно поэтому даже медики говорят: “разбитое сердце”. Но даже когда оно не разбито буквально, разрыв отношений все равно может привести к летальному исходу. Брошенные мужчины совершают самоубийство в три раза чаще женщин, оказавшихся в такой же ситуации. Ну а те, кто не думает сводить счеты с жизнью, смешивают горе с алкоголем, гибнут в автокатастрофах, ввязываются в драки и неприятности и т.д. Что это, как не суицид?
Сурово. Да. Тебе ли не знать. Но зачем вся эта боль?

Три веселых кукловода
ДЕНЬ ЗА ДНЕМ, НЕДЕЛЯ ЗА НЕДЕЛЕЙ,
месяц за месяцем мой кошмар имени святого Валентина усиливался. Сложно сказать, когда мне было больнее — в тот вечер или уже потом. Из-за полнейшей безысходности и бестолковой тревоги я не мог спать и почти не ел. Поток навязчивых мыслей и образов преследовал меня круглосуточно.
Когда я представлял ее в постели с каким-нибудь парнем, меня переполняли злость и ревность. Потом я вдруг вспоминал самые трогательные моменты нашей совместной жизни — и желание снова оказаться рядом с ней и сделать ее счастливой отгоняло мысли задушить ее.
Как-то я осознал, что перебираю в уме одно ее достоинство за другим, и попробовал опровергнуть каждое каким-нибудь недостатком. Какое там! Это привело лишь к тому, что она стала в моих глазах еще более человечной и милой.
Отчаяние бесконечно изобретательно — оно всегда наверняка знает, какой нерв потеребить, чтобы ни в коем случае не дать тебе покоя. Это как быть запертым в коробке с громкоговорителем, который перечисляет твои недостатки. Твоим собственным голосом. Что бы я ни делал, я не мог заставить себя заткнуться.
И я, конечно, как отъявленный наркоман, кружился вокруг одного: нужна доза, нужна доза, нужна доза… нужна Юля. Нестерпимое желание получить ее могло спровоцировать что угодно: место, где мы побывали хоть раз, песня на радио, машина такого же цвета, как у нее, аромат ее духов (вот это вообще невыносимо). Отдыха не было и когда я все же засыпал: мне постоянно грезилось, что она никуда не уходила, и каждый раз, просыпаясь, я погружался в новый кошмар.
Через два месяца я попробовал заменить ее другой девушкой. Девушка была доброй и симпатичной, но ее запах был сладким до тошноты. Однажды, когда полезла обниматься, меня чуть не вырвало. Она была не Юлька, и этого я ей не мог простить.
Пока мы с Юлей были вместе, я хотел ее, потому что она была для меня наивысшим удовольствием. В ее отсутствие удовольствие стало просто пустяком. Чего я хотел от нее теперь? Избавления от боли”.

Дневник наблюдений
Итак, любовь — введенная эволюцией в действие еще пару миллионов лет назад программа, которая управляет неразумной обезьяной с целью продолжения ее (обезьяны) рода. Миллионы лет назад, подчеркнем. С тех пор мы стали разумнее и даже научились планировать рождаемость — так зачем же вся эта боль, когда эволюционная программа дает сбой? Мы интуитивно чувствуем, что в этом нет смысла. Не умнее ли плюнуть на все в тот же вечер и двигаться дальше?
“Существует безусловное, как коленный рефлекс, мнение, что полезны только те состояния, при которых мы чувствуем себя хорошо. Все остальное, мол, патология, — говорит Мэтью Келлер, ассистент профессора психологии в Колорадском университете. — Но вообще-то процесс очищения и выздоровления во многих случаях несет много неприятных ощущений. Боль, лихорадка, понос — все это на самом деле спасение для организма”.
Итак, ты не на самом дне отчаяния — ты выздоравливаешь. Тебя слишком долго кормили сильнодействующими препаратами, чтобы все закончилось в секунду. Но все непременно закончится, просто потерпи.
В книге “Общая теория любви” три профессора из Университета Калифорнии пишут, что внезапный разрыв отношений запускает в человеке двухфазный ответный механизм. Тебе придется пройти через обе фазы, исключений не бывает. Просто знай, как сделать это правильно.

ПЕРВАЯ ФАЗА — ПРОТЕСТ
С помощью магнитно-резонансной томографии у влюбленных людей был зафиксирован рисунок мозговой активности, очень похожий на то, что происходит в голове после кокаиновой дозы. Эйфория. А у тех добровольцев, от которых недавно ушел партнер (делать им нечего, кроме как по ученым шляться, правда?), эта активность немного сдвинулась — в сторону отделов, обычно возбужденных у страстных игроков, которые мечтают о выигрыше. Мозг насыщается излишним дофамином, норадреналином и похожими возбуждающими гормонами, что делает тебя как никогда одержимым и отчаянно влюбленным. Все это тебе дает сильнейшую мотивацию вернуть возлюбленную — включается тот самый игрок, заставляющий тебя поставить на кон все, чтобы добиться успеха. Эволюционный смысл тут тоже есть. Ты слишком много сил вложил в этот объект, чтобы потерять его без борьбы.

ВТОРАЯ ФАЗА — ЛОМКА
Когда организм вдруг понимает, что главный выигрыш, заветная доза, достался кому-то другому, бодрость игрока сменяется отчаянием наркомана. Истерика. Черная меланхолия. Глупейшие выходки. Отчаяние. Один из симптомов этой стадии (кстати, тоже вполне наркоманский) — потеря аппетита. Есть предположение, что подобная реакция организма позволяла нашим предкам залегать на дно в приступе горя и существовать на минимальных ресурсах. В древние времена охота была опасным занятием, требующим высокой концентрации, — но о какой концентрации может быть речь, когда самка надела шкуру и ушла к вожаку? Спровоцированное этой травмой отвращение к еде могло быть стратегией выживания: потеряешь пару килограммов, но не жизнь.

ВСЕГДА БЫЛО ТАК: ГЛУБИНА ЛЮБВИ НЕ
познается раньше часа разлуки”, — писал арабский поэт и философ Халиль Джебран. В точку. И еще одна миленькая мысль мне где-то попалась: “Желание наше подобно тому, как дважды отравленная собака в третий раз смотрит на кусок мяса”. Это тоже про меня.
Жажда пересиливала мою способность сопротивляться больше раз, чем я могу вспомнить. Иногда я звонил Юле в ночи, надеясь, что она примет мою пивную браваду за что-то еще, не знаю за что. Первые несколько раз она брала трубку и пару минут казалась почти доброй. Она снова уверяла, что дело не во мне, что мы просто встретились не на том жизненном этапе. (Где они находят эти слова?!) А потом все портилось. Я просил ее — спокойно, как мог — дать мне второй шанс, а когда она говорила “нет”, я начинал жаловаться. Каждый раз все заканчивалось одинаковым унижением: я умолял в слезах, она меня успокаивала, но не поддавалась. В конце концов она перестала брать трубку.
Поэтому иногда ночью я отправлялся к ее дому, высматривая свет в ее спальне и чужие машины на парковке. Как-то раз, в совершенной истерике, я был готов ворваться к ней, но что-то меня остановило, не знаю что. Ее любовь ушла безвозвратно, и, наверное, я просто понял, что могу потерять еще больше.
Последний раз я встретил Юлю в фитнес-клубе. Я играл с приятелем в настольный теннис, когда пришла она с каким-то парнем, которого я раньше не видел. В одной руке он нес большую сумку, а другой крепко прижимал ее к себе. Комок мышц с челюстью. Я презирал его, но ее я ненавидел.
Говорят, что антоним любви — не ненависть, а безразличие. На какой-то момент наши глаза встретились: мои продолжали гореть страстью и враждебностью. Но в глазах Юли не было ни сожаления, ни раздражения — лишь какое-то невнятное пренебрежение. В тот ужасный момент я впервые испытал надежду, что однажды разделю с ней это чувство”.

Инструкция по выживанию
За исключением антидепрессантов, которые в некоторых случаях эффективно противостоят синдрому разбитого сердца, ученые не добавили от себя ничего революционного к накопленной веками человеческой мудрости. Правда, в лабораториях хотя бы выяснили, какие из старых добрых советов работают лучше других и почему.
Взять, к примеру, известную тактику под названием “никаких контактов”. Когда почувствуешь, что страстный игрок в тебе умер, не дождавшись джекпота и оставшись ни с чем, а вместо него бьется в агонии парень с диким абстинентным синдромом, осознай самое главное: отныне у тебя не должно быть ничего общего с твоей бывшей любовью. Так и сделаю, решаешь ты, но потом эмоции берут верх, заставляя поступать наперекор здравому смыслу. Так к чему же прислушиваться: к мозгу или к сердцу?
“Без сомнения, к мозгу, — говорит Элен Фишер, профессор антропологии Рутгерского университета. — Любовную травму надо лечить так же, как зависимость, которой она по существу и является. Это значит — никакого общения, никаких звонков, ни писем, ни чтения ее страницы в соцсети, ни походов в спортзал, где она может оказаться”.
И, что еще важнее, не поддавайся на ее предложение “остаться друзьями” — это самообман и только. “Если человек, который бросил тебя, предлагает дружбу, скажи, что да, хорошо, через три года, — советует Фишер. — А сейчас тебе нужно время и пространство, чтобы пережить потерю”.
Не важно, займет твое восстановление три года или три недели, тебе необходимо удалить из своей жизни больше, чем просто женщину. Избавься от всех ее фотографий, подарков, телефонных сообщений, вещей, которые ей принадлежат, — словом, от всего, что может напомнить о вас. В противном случае ты будешь как алкоголик, который пытается бросить пить, сидя перед батареей непочатых бутылок. Пива. Холодненького такого.
Кстати, об алкоголе. Тебе ли не знать, что, повышая градус, ты понижаешь шансы совладать со своим внутренним хаосом. Когда ты трезв, ты думаешь: “Я так хочу ей позвонить, но знаю, что мне будет от этого только хуже”. Два пива спустя ты ищешь телефон.
Альтернатива — физическая нагрузка. “Она, как губка, впитывает стресс, — комментирует профессор Фишер, — видимо, за счет повышения уровня серотонина. И добавляет бонусную дозу эндорфинов, гормонов хорошего самочувствия”.
Сойдет ли за физическое упражнение секс с новой партнершей? Дэвид Басс, автор “Эволюции желания”, говорит следующее: “Я подозреваю, что для мужчин новая любовь действительно лучшее лекарство. И если она невозможна, иногда ее может заменить новый секс”. Но только не на стадии протеста. “Если ты все еще влюблен, — считает Элен Фишер, — никто не сможет тебе понравиться”.
Даже пройдя через все это, я не знаю, что тебе посоветовать. Можно использовать проверенные стратегии и все равно неделями и месяцами не испытывать ни малейшего облегчения. Но потом однажды ты понимаешь, что смог целую минуту не думать о ней. Правда, в этот миг твои страдания накатывают с еще большей силой.
Затем, спустя много времени, ты обнаружишь, что прожил час без своего призрака. И вес ты вроде бы больше не теряешь — один килограмм из блудных десяти даже успел вернуться.
Радоваться рано: что-нибудь непременно напомнит тебе о ней — в этом отношении окружающий мир еще долго будет оставаться минным полем. Даже когда ты сможешь прожить целую неделю без нее в голове, ты еще не будешь в безопасности. Случайно столкнешься с ней на улице — и все. Думал, что забыл ее, и вдруг понимаешь, что даже не приблизился к этому.
Но ты приближаешься. Боль кажется по-прежнему сильной, но что-то изменилось. Рана еще болит, но первая болячка отвалилась. Чертово колесо твоих мучений еще крутится, но замедляет ход — правда, так постепенно, что невозможно уловить момент, когда оно остановится.

ПОСЛЕ ПЯТНИЧНОГО ЗАПЛЫВА В ПЯТЬ
километров я сажусь на скамейку к приятелям и прислоняюсь ноющим плечом к холодному кафелю стены. В этот момент из бассейна выходит девушка, которую я до этого дня не видел, и направляется к нам. В первый раз за долгое время мое сердце ускоряется при виде женского тела.
Она абсолютна в своей красоте: пышная, но подтянутая, темно-зеленые глаза, блестящие каштановые волосы, полные губы. Я уверен, что видел сотни объективно красивых женщин за те полтора года, которые прошли с момента ухода Юли. Но эта — первая, которая зацепила меня. Я заметил ее, когда плавал сегодня, и, разглядывая ее под водой, врезался в бортик — вот почему ноет плечо.
— Привет, — говорит она всем нам. — Я — Лена. Обычно плаваю тут с утренней группой.
Приятели из кожи вон лезут, пытаясь произвести на нее впечатление. Я почти уже забыл, как надо флиртовать, поэтому просто говорю “привет” и готовлюсь к их подшучиваниям.
Один замечает, что утренняя группа начинается в шесть часов.
— Как ты можешь вставать так рано только ради того, чтобы поплавать в темноте? — спрашивает он девушку.
Она улыбается и по-девичьи пожимает плечами, глядя в окна, полные закатных лучей:
— Ну да, в это время дня вид гораздо лучше.
— Ты должна приходить сюда вечером почаще, — говорю я не то ей, не то для парней, — чтобы и у нас был роскошный вид.
Мой наивный комплимент заставляет ее покраснеть. Месяцы спустя, когда мы будем лежать в постели и я буду ощущать себя счастливее, чем когда-либо, она признается, что именно эти глупые слова зажгли в ней огонек.
В худшие моменты тех полутора лет я был уверен, что навсегда останусь сломанным механизмом. Но чертово колесо остановилось. Я знаю, ничто не сможет стереть образ Юли из моего сердца. Но сейчас мне это неважно. Я доволен и только надеюсь, что она смогла простить меня, как я в итоге простил ее”.